КОНСПЕКТ

Синтетической Философии Эзотеризма

"АНГЕЛ ПОСЛЕДНИЙ"

"Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух:

и из храма небесного, от престола раздался громкий голос, говорящий:

совершилось! И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое

землетрясение, какого еще не бывало с тех пор, как люди на земле.

Такое землетрясение! Так великое!"

/ОТКРОВЕНИЕ СВ. ИОАННА гл. 16./

Хоть, страшен и суров мой лик,

Я - не палач,

Я - Ангел,

Трубный Глас неумолимого Закона.

Я - Вестник Огненного Бога!

Я - Огонь!

Я - у порога!

Я открываю дверь! Проснись!

Даже сейчас есть время для спасенья+

Но только миг,

чтобы открыть глаза+

Ударил колокол последний раз.

И я произнесла молитву.

И Семь огней

как Семь Знамен Победы,

пронзили Ночь,

и Судный День настал+

В мгновенье ока

с тел людских

лукавые одежды спали,

и души обнаженными предстали

пред зеркалом Добра и Зла.

Даже сам Бог бы

не был так суров сейчас,

как человек,

в самом себе судивший зверя.

Да, то был страшный суд.

И приговор его был тоже страшен.

И долгим будет тяжкий сон камней+

+Когда же в первое страстное Воскресенье

Над Новою Землей

Другие Небеса

пролили свет благословенный свой,

над чистою Рекою Жизни

в рассветном небе

парили, словно птицы, люди -

в живых оставшиеся люди...

Не святые -

обыкновенные, земные,

только всю жизнь мечтавшие вот так -

не в снах, а наяву летать.

"И сказал мне: не запечатывай слов пророчества

книги сей, ибо время близко.

Неправедный пусть еще делает неправду, нечистый пусть еще оскверняется.

Праведный да творит правду еще, и святый да освещается еще. Се, гряду

скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.

/ ОТКРОВЕНИЕ СВ. ИОАННА, гл.22/"

Лариса Дмитриева.

"Если бы Бог предложил мне на выбор в правой руке всю истину,

а в левой единое вечное стремление в истине, соединенное с постоянными

заблуждениями, я принял бы во внимание, что сама истина существует

только для Бога, и почтительно попросил бы Его отдать мне то, что лежит в

Его левой руке".

Лессинг

"Человек должен сначала познать себя во всей полноте, должен все

выполнить здесь, и только после этого может начать стремиться ввысь; не

имея опоры внизу, он не в силах подняться в заоблачные вершины и

неминуемо повиснет между небом и землей, подобно гробу Магомета.

"Когда бы все так чувствовали силу

Гармонии! Но нет, тогда б не мог

И мир существовать; никто б не стал

Заботиться о нуждах низкой жизни -

Все предались бы вольному искусству!"

Пушкин

АРКАН ХII

Messia

Повешенный.

Символическое начертание (образ):

Жуткая, неприветливая, песчаная равнина, кое - где поросшая, согбенным

кустарником. Заброшенная дорога вьется с одного края горизонта на

другой; все следы занесены на ней песком. Вечер; быстро сгущаются сумерки;

высокий холм кажется как бы врезанным в небо, - так резко выделяются его

очертания на западном небе; освещенном вечерней зарей. Солнце

опускается к горизонту; огненный диск уже не жжет глаза, на него можно смотреть.

Он только что коснулся вершины холма и кажется огромной, искрящейся,

только что пролитой лужей крови. На фоне этого кровавого диска резко

выделяется темная фигура. Два обуглившихся ствола дерева, некогда сожженные

молнией, с шестью коротко обрубленными сучьями на каждом из них,

поддерживают жердь в виде перекладины, на которой висит привязанный за левую

ногу Повешенный. Правая нога его заложена за левую так, что они

образуют крест. Руки связаны за спиной, и вместе с откинутой головой они

образуют треугольник вершиной вниз. И чудилось мне, что жизнь еще не

отлетела от Страдальца, чуть заметная дрожь потрясала Его тело, а

ясные и бездонные глаза были устремлены на равнину и встречали каждого, кто

дерзнул пойти по дороге. Море бездонного горя и скорби бесконечной

прочел я в тех глазах, и всем своим существом почувствовал, что не о Себе

скорбит Страдалец, что я сам есть виновник, причина и цель Его мук+

В момент своей эманации Атман человека, хотя и заключал в себе все

грандиозное величие будущих возможностей, но все это лежало лишь в области

абстрактных потенциальных принципов, и цель его жизни - это переведение

их в область конкретных и реальных достижений. Человек, подобно Богу,

творит самого себя, творит свой собственный мир и лишь, достигнув

полного в нем самопознания, начинает воистину объединять чистый единый дух с

бесконечностью дифференциальных манифестаций. На пути своей жизни

человек непрерывно расчленяет себя: двигаясь во времени, существующем

абсолютно лишь до него, он встречается со вне временным миром и потому

динамически на него действует. Всякая активность рождает равную и

противоположную себе пассивность, вот почему человек неустанно всякому своему

действию создает равное ему противодействие, бинер которых и осуществляет

верховное назначение человека - "разделяй, соединяя, и соединяй,

разделяя". Дух человека бесконечен, а потому в каждой отдельной работе

участвует лишь часть человеческого существа и двигательной силой

является лишь частный аспект его духа. Будучи подобен многогранному

кристаллу, человек в каждом отдельном случае соприкасается со вне его лежащим

миром лишь одной какой - либо своей частной гранью; другие грани

остаются в это время инертными. Это соприкасание происходит во времени, и,

кроме того, самая такая грань представляет собой не плоскость, а

поверхность, имеющую свои собственные дифференциальные грани - ее элементы. По

отношению к целостному существу человека эти элементарные грани, как

дифференциально - малые величины низшего порядка, обращаются в нуль, но

при действии одной грани они вполне обнаруживают свое существование.

Эти дифференциальные грани суть не что иное, как тональности данной грани

существа человека. Состав человека пассивен, активным началом служит

Атман. Он является первоисточником как самого принципа всех

взаимоотношений вообще, так и каждого из них в отдельном частном случае. Перево

дя состав из одного положения в другое, Атман постоянно вводит его в

соприкосновение со все новыми и новыми факторами. Каждый из них

вызывает как бы раздражение в существе человека, выливающееся в таком

импульсе, который в полной мере этому фактору соответствует.

"Я вижу дерево, и в этот момент я вправе сказать, что дерево, как

таковое (т. е. член растительного мира), и дерево, живущее в моем сознании

(т.е. мое представление о нем), для моего сознания - вполне

тождественны".

После того, как такой импульс создан, человек, переходя к другой мысли

от данного конкретного представления, тем самым как бы очерчивает его,

делает его совершенным и законченным (как бы приписывает к нему гХе") и

этим отмежевывает аспект реально существующего фактора от слепка с

него, взошедшего в состав единичным аспектом монады, как некоторая

объектированная совокупность ее потенций, а потому уже независящего от фактора

природы. Таким образом, воздействие внешних факторов на человека

выражается лишь в том, что в существе его происходит некоторая

переориентировка, но потребные для этого силы, закономерность последовательности и

самый материал для осуществления этого акта целиком заимствуются из

существа самого человека.

"Я отошел от дерева, его уничтожили, но в моем сознании оно точно такое

же, как я его некогда видел".

Этими двумя этапами и исчерпываются сношения человека с внешним миром.

Сначала идет создание импульса, как бы слепка с фактора, а затем разрыв

этого слепка с оригиналом. Таким путем человек и переводит фактор из

макрокосма в микрокосм.

Второй цикл познавания лежит уже целиком внутри человека. Наступает

внутренняя работа, которая есть не что иное, как пресуществление

воспринятого вновь в плоть и кровь существа человека. В первый момент этого

второго цикла человек ставит перед собой дилемму: Полный состав человека,

как синтез и комплекс всего дотоле воспринятого, и новое познавание,

вполне обособленное, независимое, но в силу общего принципа тяготения,

начинающее активно и динамически тяготеть к целостному составу человека.

Это последнее восприятие становится активным и, начав использовать свою

динамичность, вызывает брожение во всем составе человека, которое более

сильно в тех элементах состава, с которыми оно имеет большую связь.

Попутно происходит как выявление, так и нанесение всему целому состава

нового окрашивающего его оттенка, которое, распространяясь на все

отдельные элементы, может вызвать и частичные переориентировки.

Итак, всякий процесс познавания человека состоит из двух этапов:

временное отождествление с фактором, вне сознания лежащим, и затем

растворение его в общей экономии сознания.

"Чем шире познание, тем глубже самоанализ. Человек должен вмещать в

своей личности как можно более разнообразных элементов. Гений, истинный

мировой гений, быть может - просто необычайно сложная натура, необычайно

богатая составными частями, обнимающая и сочетающая в себе больше

других. Идеал человека - Эолова арфа, чуткая к малейшей вибрации, дающая

отзвук на все в мире".

Юрий Николаев.

Путь эволюции человека - это путь непрерывного роста состава, как

следствие непрерывного течения впечатлений. Человек на пути своей жизни

может только приобретать, потеря есть в принципе поп sens. Падение есть

лишь потеря власти над своими элементами, утрата способности их

одновременно обхватывать в своем сознании. Атман человека, как аспект Божества,

должен постепенно собрать воедино все элементы свойственного ему

относительного мира. Развитие человека идет по закону пирамиды: чем большее

количество элементов растворено в его составе, тем выше достоинство их

общего синтеза, - совокупного самосознания человека. Весь мир построен по

общему эволютивно-синтетическому плану: во всех гранях его, на всех

ступенях сходственные элементы образуют группы, обобщающиеся в общем,

синтезе, который в свою очередь является элементом некоторой группы высшего

порядка. Как только состав какого-либо человека поглотил все элементы,

исчерпывающие состав некоторой единичной группы общей экономии пр

ироды, - тем самым в составе человека появляется и этот частный,

единичный, свойственный данной конкретной группе синтез. Но как бы человек

ни сознавал наличия в своем составе данного синтеза, он все равно в это

время ощущает не самый синтез, как некоторую конкретную непосредственно

познаваемую реальность, а чувствует лишь абстрактную возможность этой

реальности. И вот человек ставит своей целью оживить этот синтез,

сделать его истинной реальностью: здесь-то и проявляется во всей своей мощи

Первоверховный Закон Жертвы.

Создание мира есть Предвечная Вселенская Жертва Божества. Она вылилась

в создание воли частного, в передачу сознания субстанциональности из

Единого Абсолютного Синтеза бесчисленным, бесконечным лишь относительно,

частным синтезам.

Жертва человека - это временное отречение от своего целостного сознания

и передача сознания некоторым отдельным им же самим выбранным

элементам, обобщенным в некотором относительном синтезе. Совершив акт жертвы,

Человек на время делает реальным то, что существует в нем абстрактно и,

наоборот, делает абстрактностью свою единую абсолютную реальность"

Владимир Шмаков.

"ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО ТВОЕГО"

"Меня мир ненавидит

потому,

что говорю ему

о том,

что злы дела его,

и до сих пор

не поступают люди по закону".

<Слова Христа взяты из Нового Завета>.

+Там на Голгофе, в давние века

от одиночества невероятной силы

взорвалось сердце человечье, как звезда+

И вот венчает Крест Христа

с тех пор Адамову могилу.

Он был сама Любовь.

Но там, где правит беззаконье,

законы - как позорные столбы.

Люби народ, но берегись толпы.

В своем Безумии она слепа.

Она всегда распнет Христа,

а на свободу выпустит Варраву

Он это знал.

И знал еще,

что человеческая память ничего

не может помнить так, как Казнь.

Но вместе с ней и навсегда запечатлеет

безвинно закланную жертву.

И жизнь ее, и заповедь ее.

Он знал людей+

Он знал надежный путь.

И на него вступив,

вошел в толпу+

С тех пор

из века в век,

изо дня в день

Его, пронзенная гвоздем, рука,

превозмогая боль,

без устали слагает для людей

ступени восхождения Духа:

не убивай

и не прелюбодействуй;

не лжесвидетельствуй

и не кради;

не сотвори себе кумира,

чужого в зависти не пожелай;

и псам святыни не давай,

и перед свиньями ты Бисер не мечи.

Но главная опора духа - в Любви.

Ты Бога твоего

все разумом, душой и сердцем

возлюби;

и ближнего -

как самого себя.

Так учит Он.

И все Его ученье

мы можем на ладони записать.

И ничего прибавить не сумеем.

И не сумеем ничего отнять.

Я знаю: скоро

прекрасный облик этот,

как прежде никогда, нигде, ни у кого,

займет

страданием очищенное место

в душе безбожного народа моего.

Ведь кто же, как не Он вчера

снял в предрассветном сумраке с креста

мою полуживую Русь.

УСПЕЛ+"

Лариса Дмитриева.

Публикацию подготовил Нарэн Лахке.

КОНСПЕКТ

Синтетической Философии Эзотеризма

"Demon est Deus Inversus"

<Закон единства и борьбы противоположностей>

"Велик и грозен беспросветный мрак, окутывающий мир. Ничего в нем не

видно, и слышатся только из глубины его разнородные звуки - крики борьбы,

ужаса, страдания, злобного торжества, вопль насыщающих себя и никогда

ненасытимых злобы и мести, бессмысленный смех, вздохи грубого

мимолетного наслаждения, мольбы о пощаде, мольбы о помощи, безнадежные глухие

рыдания, предсмертный хрип умирающей животной жизни. Все эти звуки

сливаются в мрачную дисгармонию...

"Что там происходит, в этом непросветном мраке? Там царствуют слепые и

немые, беспощадные законы материальной природы, там сознательная борьба

невозможна, победа минутна и ее следствия - ничтожны. Там страшный и

загадочный Рок собирает свою созревшую жатву...

"Велик и грозен беспросветный мрак, окутывающий мир - и весь этот мир

со всеми своими тайнами, невидимыми в глубокой тьме явлениями, со всей

мрачной дисгармонией своих звуков - только безобразный, неведомо зачем

существующий клубок материи, кишащий созданиями ее удушливых

испарений...

"Но вот, среди непонятной тьмы, загорается искра божественно

прекрасного света. Эта маленькая искра сразу озаряет громадное пространство

мрака. Она несет в себе свет и тепло, изливает их из себя неиссякаемыми

потоками, - и к ней, из глубины, клубящейся и мятущейся бездны,

устремляется все, что способно воспринять свет и тепло. Только самые чудовищные

исчадия мрака хоронятся в недоступных глубинах его, объятые ужасом

безумия...

"И все, что стремится к этой животворной искре, быстро меняет свои

грубые, обезображенные формы, созданные мраком. Чем больше света и тепла,

чем ближе их источник, тем больше красоты, гармонии, ликований. Не будь

этой всеозаряющей, всепобедной искры - не было бы и мрака, ибо нельзя

было бы сознать его. Было бы одно бесконечное страдание, одна

бессознательная смерть, один неумолимый Рок со своими холодными, неизбежными

законами..."

Всеволод Соловьев

Аркан XV

Традиционные наименования:

Logica; Nahash; Fatum; Typhon; Дьявол.

Числовое обозначение:

Шестьдесят.

Символическое начертание:

"Огромное выжженное поле; желто-красные пески захватывают последнюю

оставшуюся зелень и, освещенные лучами зари, они представляются взору

сгустками крови. Солнце спускается к горизонту и через густой туман дыма от

горящих лесов кажется тусклым кровавым пятном. Восточная часть неба

исчезает в мутной, серо-свинцовой мгле. Воздух недвижен и насыщен гарью;

раскаленный песок, поднимаемый беспорядочными внезапными порывами ветра,

делает его удушливым почти нестерпимо.

Два человека, совершенно обнаженных, мужчина и женщина, стоят,

обратившись, друг к другу, со связанными за спиной руками. Руки опустились

беспомощно, головы склонены вниз, а из-под густых распавшихся волос женщины

видна толстая веревка, одним концом связывающая ее живот, а другим

петлей надетая мужчине на шею.

Средь дыма и чада парит в воздухе призрачная фигура. На большом шаре

сидит Бафомет с женскими грудями и козлиной головой. Между двух темных

изогнутых рогов виден факел с тремя языками пламени; рука одна опущена

вниз, другая поднята кверху; на каждой два пальца соединены вместе, а три

загнуты. Фосфорическим светом около этих пальцев горят вещие словеса: у

поднятой руки "solve", у опущенной "coagula". На лбу под факелом

матовым перламутровым светом переливается эволютивная пентаграмма. Грудь

Бафомета обвивают две змеи, - одна подняла голову кверху, другая книзу.

Своими телами эти змеи на животе образуют полукруг. Этот полукруг занят

рыбьей чешуей и на его фоне виден серебряный крест с распятой розой. Под

ним видна птица гага, вырывающая пух из груди, чтобы дать тепло своим

птенцам, которые в числе семи расположились вниз и белой лентой

обрисовывают начало косматых козлиных ног.

Жутка и страшна эта долина, грозную тайну вечно хранит это кровавое

солнце, недвижно застывшее, парящий демон и двое бедных людей неподвижных,

с тоской безначальной, без дна, без границ!"

"Дикой тьмой окутан последний верный путь спасения!"

Вагнер.

"Грань, отмежевывающая начало человеческого мира в бесконечной цепи

эволюции существ живых, утверждается, прежде всего, появлением простора и

многогранности в чувствах, переживаниях и возможностях действия начала

духовного. Выработка отдельных возможных эмоций, подготовка

потенциальных возможностей их осуществления - заканчиваются; впервые раскрывается

свободное поле созданию синтеза, завершение которого и составляет цель

многотрудного и многосложного человеческого странствования.

Первые этапы человеческой жизни - это время полного равновесия всех

созданных предыдущим опытом потенциальных возможностей, это время тишины и

покоя, ибо ни одна сторона существа человеческого не возвышается над

другими, не давит их и не парализует возможностей их свободного,

активного, вполне независимого развития. Мертвая тишина стоит в душе такого

человека, все в нем спокойно, нет бурь душевных, нет переживаний могучих,

нет тщетной надежды, нет сладострастия победы, нет и жуткой боли

разочарования. Он спит и спит без сна, спокойно и ровно текут его дни, и

строгой чередой он совершает, как бы в дремоте, поступки, спокойно беря

лишь то, что может дойти до спящего сознания. Его душа раскрыта; все, что

встретит он, свободно и легко в нем отзвук свой находит, он может

радоваться, может и страдать, но в быстрой смене впечатлений - одни с

быстротой сказочной тонут без следа в других. Сменяются встречи, сменяются и

настроения; всякое движение во вне его тотчас колеблет, и в это вр

емя кажется ему, что вся душа его до дна волнению внешнему

ответствует; но чуть другое набежит волнение, былое тонет без следа, новое всецело

им овладевает, чтобы вновь смениться новым, - и так все время без

конца. Внутренний мир еще пуст, в нем что-то таится, это чувствует сам он,

но лишь смутная жуть в нем рождается, когда голос томленья доходит до

духовного слуха; он боится его, он чувствует скорбь, грусть непонятную,

чувствует какую-то бездну, а потому стремится его затушить. Но стоит

только прекратиться жизненному шуму, как тотчас им овладевает скука

слепая, давящая; тяжесть скуки этой есть первый показатель, что начальный

период жизни человека уже окончен.

Дотоле человек только спал. Полуживотное состояние - автоматическая

жизнь всецело владела им и, его тянуло к ней, благодаря боязни, что новое

покой его нарушит. В начале шум ее скользил лишь по нему, его не

задевая, но затем он начинал к нему все больше привыкать, и под конец он

сознавал, что былое кончилось. Человек начинает входить в жизнь, и,

оглядываясь, порой назад, он оказывался уже сам не в состоянии понять себя

таким, каким был он перед этим. Он начинает понимать, что всякое волнение

есть потребность неотъемлемая для него, что без него лишь пустота его

обхватывает, а потому Он сознательно решается всецело погрузиться в

вихрь неустанных переживаний.

И вот начинается вторая эра развития. Человек всецело отождествляет

себя с внешней жизнью. Он пускает себя в ее водоворот и сразу чувствует,

что в этом-то и состоит его призвание. Созидая себе цели в бесконечной

цепи одни за другими, он начинает стремиться к ним всей мощью своего

существа. Каждую минуту он наполняет кипучей деятельностью; достигая одних

этапов, он ставит перед собой следующие, откуда перед ним раскрываются

новые цели и так без конца.

Нет работы, нет стремлений, которые бы, в конце концов не приводили к

собственному отрицанию. Всякий успех, как не велик бы он ни был,

сладостен лишь одно недолгое мгновение. Всякая победа таит в себе самой

разочарование. Отдавшись всецело кипучей деятельности и достигая одних

успехов за другими, человек тем самым испытывает и горечь разочарования, но

тотчас же ставит себе новую цель, которая как бы откладывает на время

развязку. Чем дальше достигает он новых успехов, чем больше растет его

опыт и знание, тем все более чуток становится он к жуткому голосу

сомнения; он перестает радоваться целиком своей победе, перестает грустить до

дна, когда постигает его неудача. И это есть начало третьей эры.

В человеке рождается тоска. Это жуткое, неуловимое, несознательное,

невыразимое, но стихийно мощное, непобедимое чувство сразу опутывает

человека и отрывает его от внешнего мира; оно сковывает его волю и разум,

стремления и чувства и направляет их куда-то внутрь, и как из бездны

восстают в своем величии грозном, жутком, сомнения во всем. Мир гаснет, и в

трепетном томлении человек впервые становится к лицу с самим собой.

Ужас леденящий, скорбь беспричинная бездонная все побеждают, и бедное

человеческое сердце рвется на части, томлением терзаясь понять причину

того, что с ним происходит. Человек ищет, он оглядывается по сторонам, с

быстротой молниеносной освещая свой предыдущий опыт. Пред взором

предстают его дела былые, мелькают лица, повторные он слышит их слова, он

вспоминает мысли их и деяния, и вот вдруг вновь над прошлым наступает

ночь... Его сознание снова в настоящем, оно терзается опять, опять стремится,

силясь где-нибудь найти опору, и в хороводе суетном вновь все в х

аосе тут мелькает. В человеке рождается ужас, он чувствует, что

какое-то равновесие нарушилось, какие-то преграды пали и, замкнутый в себе

самом, он мечется в своем составе, томясь и страждя, ища чего-то и вновь

теряясь в суете...

Рано или поздно этому наступает конец, и вдруг, без видимой причины,

весь тот хаос проваливается куда-то внутрь. Человек становится самим

собой, как будто какая-то невидимая сила, нежданно вызвав ураган страстей,

тоски и боли, вновь все вернула в порядке полном; не поняв того, что

было с ним, вновь переходит человек к своей всегдашней жизни; он

радостен, лишь кошмаром беспричинным тут кажется ему былое. Проходит время, и

снова под действием неведомой руки рождается тоска, и снова страждет

человек, вновь изнывает в боли, доколе не придет ее конец, чтобы отдохнуть

немного до нового страдного приступа. Но эта грозная тоска рано или

поздно перевертывает все сознание человека. Он начинает понимать, что ее

явления обязаны не случаю печальному, а что грозная сила властвует

всецело над его душевной деятельностью и предначертывает путь его жизни. Он

долго не понимает ее, но в его душе рождается уже вполне сознательное

чувство недовольства окружающей' обстановкой, он начинает глубже вс

матриваться, тоньше анализировать, более чутко прислушиваться к тем

людям и их деяниям, с которыми сталкивает его судьба. И здесь впервые в

человеке рождается сначала чуть теплящийся, но затем все быстро

увеличивающий свою мощь голос, который с ясной непреложной настойчивостью

твердит ему, что у него есть какая-то иная цель, иное назначение. Чувство

стадности начинает падать; он понимает, что он сам и те люди, которые

вокруг него, отделены пропастью бездонной, что все стремления и деяния

людские образуют заколдованный круг, в котором человечество мечется и

неустанным трудом, в кровавом поту, кует само себе свои собственные цепи. И

вот в нем рождается протест. Он начинает тяготиться несправедливостью

судьбы, он начинает бороться, начинает проповедывать свои мысли,

начинает стремиться передать свои переживания, но тотчас же убеждается, что

люди его не понимают. Наступает четвертая эра сознательной грусти, тоски

мировой и полного одиночества.

Одиночество есть страдная пора Жизни человека, на пути которой в

горниле тяжких испытаний впервые начинает вырабатываться сознание духа.

Чувство самостоятельности, ясное и отчетливое сознание независимости и

полной субстанциональности своего бытия естественно приводят к постоянной

самооценке и самоконтролю во всех поступках и действиях. Духовное

самосознание есть первый показатель развитости человеческого существа, а его

высшая форма есть конечная цель всех усилий. Чувство одиночества

страшно, порой нестерпимо тягостно, но каждый человек через него должён

пройти, ибо только в глубинах этого чувства он может найти свою связь с миром

внешним, только через него он может проникнуться мировой гармонией

единства".

"Древние мудрецы говорили, что в уединении человек закаляется и отныне

твердо становится на свою дорогу, прямую или извилистую, одним словом -

делается духом Света или тьмы. Нет ничего более истинного!

Действительно, в уединении человек живет лицом к лицу со своей Кармой"

Станислав де-Гюайта.

\

Таким образом, пора одиночества есть, прежде всего, реализация

стремления быть свободным и независимым от окружающих людей и обстановки.

Полная от них изолированность есть единственно верный способ избегнуть их

влияния, ибо какова бы ни была жизнь человека, все равно достаточно

наличия малейшей связи с внешним миром, чтобы его суета и беспорядочность

нарушили покой и независимость внутренней жизни искателя Истины. На этом

пути он, прежде всего, должен быть свободным, не преклоняться ни перед

какими фетишами, не верить каким-либо авторитетам. Всякое стеснение или

принуждение, в каком бы то ни было направлении, неминуемо влечет за

собой противоположную реакцию, не только парализующую внешние действия, но

и подчас уничтожающую возможность свершения того, чтобы человек сам

предпринял под влиянием своей собственной независимой воли. Свобода есть

гармония с Реальностью, а потому чем более человек чувствует духом своим

Реальность, тем более он делается свободным.

"И познаете Истину, и Истина сделает вас свободными".

Евангелие от Иоанна.

.

"Приходя в мир для самоутверждения и самопознания, человек с первых же

шагов своего пути начинает искать свою личность, свое истинное Я.

Отождествляя его то с тем, то с другим комплексом представлений, человек

последовательно убеждается в относительности этого и, непрерывно продолжая

эти временные отождествления, движется поступательно к своей цели.

Опираясь на свое Я в аспекте, свойственной его развитию, человек с одной

стороны развивает пределы своего Я, а с другой выясняет его соотношения с

Высшим Безусловным Началом. На грани этих двух исканий и встает тот

сложный комплекс исканий и эволютивных заблуждений мечущегося

человеческого духа, который носит в традиции название сатанизма. Рождаясь из

Чистого Духа, сатанизм есть та грань, которой дух отмежевывает себя как от

себе подобных, так и от Высшей Реальности и от мира явлений. Сатанизм не

есть Реальность, но он необходимо Ей присущ, как полярный антипод, как

критерий Ее Достоинства. Сатанизм есть тень духа; он создается с

эволюцией духа, но в то же время и вечно развенчивается; он есть

зеркало его независимости, он есть простор, когда он сознает себя

властелином, он есть его палач, когда в своем падении он чувствует себя слабым.

Двигаясь по пути эволюции, человек, прежде всего доджей познать свое

достоинство истинное, природу своего высшего начала; это достигается путем

самоутверждения. Развиваясь и сознавая себя частью Целого, дух отрицает

самый принцип личности, он стремится раствориться в безбрежности

Абсолюта; это достигается путем самоотрицания. Сатанизм в своей высшей

синтетической форме есть гордое самоутверждение, пренебрежение полярным

антиподом. Вот почему взятый сам по себе, он есть самоограничение духа, есть

падение в относительность, но, в то же время, он есть естественный и

единственный путь к познанию Реальности, к возврату в Мире разобщенного и

объединенного Единства в виде самоутвержденного и самопознавшего

Первообраза".

"По смыслу религиозной идеи, воссоздание отдельных существ и частных

начал и сил с Безусловным Началом должно быть свободным; это значит, что

эти отдельные существа и эти частные начала сами от себя или по своей

воле должны прийти к воссоединению и безусловному согласию, сами должны

отказаться от своей исключительности, от своего самоутверждения или

эгоизма. Путь к спасению, к осуществлению истинного равенства, истинной

свободы и братства лежит через самоотрицание. Но для самоотрицания

необходимо предварительное самоутверждение: для того, чтобы отказаться от

своей исключительной воли, необходимо сначала иметь ее; для того, чтобы

частные начала и силы свободно воссоединились с Безусловным Началом, они

должны прежде отделиться от Него, должны стоять на своем, стремиться к

исключительному господству и безусловному значению, ибо только реальный

опыт, изведанное противоречие, испытанная коренная несостоятельность

этого самоутверждения может привести к вольному отречению от него и

к сознательному и свободному требованию воссоединения с Безусловным

началом".

Владимир Соловьев.

"Гармония внешней видимой красоты и поэзия форм существуют, чтобы

открывать Бога человеческому младенчеству".

ЕлифасЛеви

"Та же самая красота пробуждает в человеке страсти и возвышеннейшие из

переживаний; вообще говоря, нигде Божественное и демоническое так

близко не сходятся между собой, как в лицезрении внешней красоты. Чары

волшебницы природы, проникая человеческое существо каким-то неизъяснимым

опьянением, неощутимо для него самого; вливают в него жажду реального

ощущения своей личности, призывают к реализации страстей и желаний. Здесь

именно происходит во всей чистоте своей обман красоты, который отрывает

человека от непосредственного лицезрения Реального и побуждает его

искать реальность в иллюзии. Совершенно подобно этому, человек склонен и в

разуме увлекаться красотой построений, теряя за иллюзорной гармонией

форм гармонию истинную. Вот почему воля сама по себе неспособна,

оценивать степень реальности, это ведает другое чувство, которое испокон веков

люди называют сердцем. Сердце чует то, что для других сторон существа

неведомо, оно инстинктивно тянется к Реальности чувством неизъяснимо

й любви".

"Когда придет Царствие Божие?" - спросила Саломия. Христос дает ответ:

"Тогда, когда совлечете и попрёте ногами покров стыда. Когда двое будут

единым и внутреннее станет, как внешнее, и мужеский пол, как женский -

ни мужеским, ни женским".

Евангелие от египтян

"Грань между Миром Божественным и миром человеческим - рождение бытия

индивидуальной отдельности есть, прежде всего, колыбель жажды

самопознания, самоопределения, самосознания. Весь путь бесконечной эволюции

существа человеческого, вся тернистая стезя опыта, исканий и томления есть

жажда безраздельная, есть стремление неустанное, есть искание трепетное

своего образа, своего имени, своей сущности истинной. Человек,

постольку божественен, поскольку сознает он божественное достоинство духа

своего, поскольку нить, сцепляющая его бытие, ограниченное с океаном Света

Мира Божественного, в нем живет. Человек вечен, человек властен, человек

жив постольку, поскольку с Сущим он связан. Чем глубже уходит он в

тайники души своей, чем острее, пламеннее и могучее взор, бросаемый им в

недра существа своего, тем бездоннее, беспредельнее, безначальнее

предстает пред ним его собственный облик. Человек боится бесконечности, страх

велик пред всякой целью далекой, томлением жутким сердце больнее с

жимается, когда зрит человек простор незаполненный. Человек боится

себя, ибо он не знает себя, не ведает мощи своей, не познал он свободы

необусловленной, не изведал беспредельности возможностей своего существа".

"Что человеку самое страшное? - он сам".

Из древней мудрости.

Внутреннее самосознание, ощущение своей индивидуальной личности,

являющееся генезисом мира человеческого, служит, вместе с тем, источником, из

которого рождается как самоотрицание, так и разрушение всех ценностей,

и новое их воссоздание. Будучи источником всякой силы, человеческое Я в

то же время оказывается источником своего отрицания, высшей степенью

всякой слабости. Одно и то же Я творит и рассуждает; одно и то же Я

познает и отрицает это познание; одно и то же Я чувствует и в этом чувстве

находит эфемерность всякого чувства вообще. Человек силен, поскольку он

связан с Высшим человек всемогущ, когда он черпает силу из Него, но

наряду с этим человек раб своей собственной мощи и он сам себя трепещет.

Источник всякого счастья, всякой благости есть, вместе с тем, и кладезь

бездонный страданий. Человеческий дух есть все, он все в себе содержит,

он есть и колыбель и цель бесконечная, но куда бы ни пошел он, он нигде

себя найти не может. Он всюду и везде, а потому нельзя найти ег

о в каком-либо определенном месте, но куда бы ни обратил человек

своего взора, - он всюду вечно встречает веяние своего духа. Вот почему цель

человека - это неустанно собирать разрозненные отблески своего Атмана,

синтезировать их и объединять в гармоническом самосознании. Средь бурь

и влечений, стремлений различных, радость и горе, победы восторг и

горечь упадка, в едином томлении, в искании вечном, человек все должен

объять. Средь всего разнообразия, средь смены кумиров, в беспрерывной цепи

мыслей и чувств, испытующий дух человека должен найти единую цель,

единый закон.

Божественное и демоническое, переплетаясь взаимно, пронизывают все

человеческое существо. Рождаясь в сфере чистого духа, очерчивая верховную

грань Мира Бытия и являя самое существо человека, сатанизм яркими

красками расцвечивает всю жизнь человека. Мир феноменальный - это мир

двойственности, мир вечных противоречий, мир разнородных стремлений,

разнородных целей и разнородных методов достижения. Подобно Великому Магу,

связывая Горний Мир с миром юдоли, человек является проводником Великих

Начал Мировых - Бога и Сатаны. Бог творит, Сатана очерчивает творение, Бог

зиждет, Сатана осуществляет продление форм, Бог уничтожает, Сатана

исполняет это уничтожение. Мир есть Великая Мысль Божества, Сатана есть

отблеск этой Мысли; Вездесущие они борются между собой, но именно в

борении этом рождается и живет мир. Бог есть соединение всего, Сатана дает

бытие отдельностям, и один без другого они прекратили бы жизнь мира, -

Бог, создав сущность без формы, Сатана, давши форму без сущности.

Божественный аспект - это высшее развитие полной гармонии, это

одновременное существование всей бесконечной множественности частностей,

живущих каждая своей собственной жизнью, и, вместе с тем, в целом

выливающихся в целостную единую гармонию. Всё живет, все развивается, но ничто не

мешает другому; у каждой отдельности своя цель, свои средства, свой

путь; все свободно, но и все связано между собой разумным высшим законом.

Демонический аспект - это высшая степень развития разрозненности.

Каждая отдельность стремится к достижению своего максимального развития, не

считаясь с другими, и высшее развитие отдельности - это полный разрыв

со всеми другими, это достигнутое желание доминирования над всем"

"Зло не исходит от Бога, оно исходит от нас самих, когда мы

предпочитаем его добру".

Гермес Трисмегист.

. "Чем более развит демонический аспект, тем более развита и

рознь между отдельными элементами, тем сильнее внутренняя борьба, тем менее

энергии остается для работы во вне сознания для приобретения и

растворения новых элементов. При высшем развитии демонического аспекта

наступает полная замкнутость состава в себе самом, происходит полная

оторванность от внешнего мира, наступает внутреннее неустойчивое равновесие.

Наоборот, высшая степень развития Божественного аспекта - это полный покой

внутри, это полная связь с Целым мира и вся волевая энергия целиком

отдается на постижение и приобретение нового. Внутренний покой - это

счастье, вот почему удел Божественного аспекта - это счастье совершенное,

вот почему власть демонического аспекта есть беспросветное горе.

Гармония - это есть воистину верховный закон; единство в многообразии,

цельность и общность конечных целей связывает воедино всю

многоразличность единичных поступков, деяний, исканий и путей. Будучи вечно ареной

тяготений различных и противоположных стремлений в своей собственной

душе, человек должен найти в себе самом точку опоры, найти нечто такое,

что он мог бы принять за недвижное по отношению ко всему. Эта опора есть

его индивидуальность, это есть истинная сущность его существа, его

высшая сила, цель, средство и путь. Чем выше синтез, тем совершеннее

цельность, тем непреклоннее порядок, тем тверже закон. В мире нет такого

явления, нет такой силы, влияние которой не распространялось бы повсюду.

Вот почему, чем шире рамки взора, чем общнее взгляд, тем глубже понимание

данных частностей, тем точнее критерий, тем сильнее его свет.

Приближаясь к своему высшему сознанию, к своей индивидуальной сущности, человек

все глубже и глубже познает свой мир. Хаос исчезает, случайность о

тходит в область забвения и пред взором его все сильнее восстает,

дотоле таившаяся в его собственных недрах гармония всего. Это есть цель

человека, цель конечная, идеальная. Достигнув ее, человек перестает быть

тем, что понимаем мы под этим словом, он становится господином своей

судьбы, становится сознательным деятелем мировым, становится Магом.

Человек, которого мы знаем, это путник, стремящийся к той цели далекой, но

каждое звено во всякой цепи, заключая все предыдущее, содержит и зачаток

конечного звена; вот почему в этом Путнике уже могут быть познаны и

исходная точка, и путь, и конечная цель.

Гармоничность существования есть, прежде всего, гармоничность познания.

Будучи многопланным существом и связанный со всем, будучи звеном, между

высшим и низшим, человек одинаково может познавать все, куда бы он ни

обратил свой взор. Гармоничность познания сказывается не только в

стройном изучении каждого отдельного плана, но и в том, чтобы познания в

разных планах, в свою очередь, между собой гармонировали.

Проблема зла.

Чистый дух, возвышаясь над всеми-антиномиями, одинаково возвышается как

над добром, так и над злом; в нем нет ни того, ни другого; он есть их

обоюдный синтез - интеграл бинера, который может быть назван благостью.

Добро и зло рождаются вместе, и друг друга взаимно обусловливают и

утверждают; как члены всякого бинера, они немыслимы один без другого".

"Бог не есть автор зла; вместе с тем, зло не могло бы существовать,

если бы оно не имело в Боге принципа своей возможности и вот каким

образом: мудрость или предопределение, как мы это виде ли, заключает в своей

сущности неизбежную необходимость двойственности качествований. Никакая

идея не могла бы существовать без своей противоположности, своего

отрицания, своей тени. Идея бытия предполагает идею небытия. Между тем,

никакое из качествований, входящих ни в группу утверждений, обобщаемых

идеей бытия, ни в группу отрицаний, заключающихся в идее небытия, не имеет

в себе ничего дурного, это есть совокупность видов существования,

которую Бог реализовал через Творение; и Он видел, что все то, что он

сотворил, было хорошо, - et vidit quod esset bonum. Ho так как Божественное

Существо реализовало гармонию и свет через любовь Святого Духа, Бог не

мог бы иметь идеи ощущения этой гармонии без идеи противоположной,

которая и есть идея дисгармонии. Следовательно, идея дисгармонии в своей

совокупности и во всех своих подразделениях есть идея зла".

Лагуриа.

"Если бы ступни Михаила не удерживали Сатану в его положении, Сатана

устремился бы на свержение Бога с трона, или, вернее, для того, чтобы

исчезнуть, раствориться в пучинах Высокого. Сатана, следовательно,

необходим Михаилу, как пьедестал статуе, и Михаил необходим Сатане, как тормоз

- локомотиву".

Елифас Леви.

"Сатана всегда существовал в качестве "противника", в качестве силы

противной, потребной для равновесия и гармонии, вещей в природе, подобно

тому, как тьма необходима, чтобы сделать свет блистающим, как ночь -

чтобы дать очертания дню, как холод - чтобы заставить нас сильнее желать

радости, которую дает тепло".

Е. П. Блаватская.

"Если категории добра при синтезировании друг друга расцвечивают все

новыми и новыми тональностями, слагающимися в стройное гармоничное целое,

то, наоборот, отдельные элементы зла в синтезировании отрицают друг

друга и в конечном пределе дают лишь голое отрицание какого бы то ни было

утверждения, т. е. и самого себя. Таким образом, во зле нет, и не может

быть a priori ни